Честь и достоинство неприкосновенны

В Конституции в новой редакции предусматриваются гарантии, подразумевающие, что приоритет личных прав и свобод человека является наивысшей задачей государства.

Через призму этого подхода в проекте Конституции в более 3,5 раза увеличено количество норм, касающихся прав человека. Впредь для государственных органов и должностных лиц устанавливается конституционная задача осуществлять свою деятельность исключительно в интересах граждан.

Личные неприкосновенные права составляют единый комплексный правовой институт, вобравший в себя гарантии личности из разных отраслей права.  Базовые гарантии прав неприкосновенности личности также закреплены в основополагающих международных документах. В статье 26 обновляемой Конституции указано, что честь и достоинство человека неприкосновенны. Ничто не может быть основанием для их умаления.
Как отмечено главой государства, обновленная Конституция призвана служить прочной правовой основой и надежным гарантом реализации долгосрочных стратегий развития нашего государства, процветающей жизни страны и народа. Словом, суть и содержание Конституции должны быть наполнены идеей «Во имя чести и достоинства человека» и базироваться на главном принципе наших нынешних реформ «человек — общество — государство», которые призваны стать основополагающей ценностью в нашей повседневной жизни. То есть честь и достоинство человека отныне должны стоять во главе угла преобразований во всех сферах. Новая конституционная норма содержательно изложена именно исходя из этой парадигмы.

Когда речь идет об этих незыблемых правах, следует отметить значение «Хабеас корпус акт» — общепризнанного исторического документа, положившего основу новой эпохе обеспечения свобод личности. 

В Узбекистане институт «Хабеас корпус» внедрен в 2008 году. В течение последних лет последовательно расширяется сфера его применения, существенным образом усиливается судебный контроль за следствием. 

Рассматривая хронологию развития данного института в национальном законодательстве, нужно отметить, что в 2008—2016 годы полномочия по применению целого ряда мер процессуального принуждения были переданы от прокуратуры судам. По практике санкционирования мер пресечения в виде заключения под стражу можно привести следующую статистику: в 2022 году из следственных органов в суд поступило 24 118 ходатайств, 23 503 из которых были удовлетворены, 485 ходатайств были отклонены, то есть судами было предотвращено необоснованное применение ареста в отношении 485 человек.

В 2017—2021 годах сфера применения судебного контроля на досудебных стадиях была еще более расширена, полномочия по санкционированию ряда процессуальных мер и следственных действий, ограничивающих конституционные права личности, переданы судам. Также в 2017 году срок задержания лица с момента фактического ограничения его права на свободу передвижения сокращен с 72 до 48 часов, что обеспечило дальнейшее укрепление института «Хабеас корпус» в национальном законодательстве.

Сейчас как логическое продолжение процесса расширения сферы применения данного института на конституционном уровне закрепляется порядок судебного санкционирования практически всех следственных действий, ограничивающих неприкосновенность частной собственности и неприкосновенность тайны личной жизни. Впредь дознаватель, следователь и прокурор обязаны обосновать суду необходимость проведения прослушивания телефонных переговоров, обыска, ареста имущества. 

В результате осуществления судебного контроля за производством этих действий будет предупреждено необоснованное ограничение неприкосновенности частной собственности граждан и неприкосновенности тайны их личной жизни. Поскольку на досудебной стадии суд абсолютно беспристрастен и не имеет никаких ведомственных либо иных интересов по уголовному делу.

Данные гарантии закреплены также в общепризнанных международных документах. В статье 12 Всеобщей декларации прав человека указано, что никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища, тайну его корреспонденции или на его честь и репутацию. Каждый человек имеет право на защиту закона от такого вмешательства или таких посягательств.

Также и в статье 17 Международного пакта о гражданских и политических правах предусмотрено, что никто не может подвергаться произвольному или незаконному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным или незаконным посягательствам на неприкосновенность его жилища или тайну его корреспонденции или незаконным посягательствам на его честь и репутацию.

В статье 8 Европейской конвенции о защите прав и основных свобод человека установлено «право на уважение частной и семейной жизни, жилища и корреспонденции».

Указанные гарантии неприкосновенности отражены также и в конституциях ряда зарубежных государств. К примеру, согласно пятой поправке Конституции США, «никто не может быть лишен жизни, свободы или собственности без надлежащей правовой процедуры».

Логически последовательное расширение института «Хабеас корпус» в нашем Основном законе закрепляет незыблемость неприкосновенности личной жизни, частной собственности и жилища, а также устанавливает конституционное правило недопустимости ограничения этих прав без решения суда.

Новые гарантии, указанные выше, являются общепризнанными международными стандартами, конституционное закрепление которых обеспечит действие нового и надежного механизма защиты прав и свобод наших граждан. 

Вместе с тем установление данных прогрессивных правил в Конституции послужит сдерживанию правоохранительных органов от незаконных действий, уважению с их стороны чести и достоинства граждан, недопущению своевольного ограничения прав неприкосновенности личности. Это будет содействовать укреплению доверия граждан к судебной власти.

Поскольку в обновляемой Конституции приоритет прав и свобод человека установлен в качестве основной задачи правового государства, которое тем самым возлагает на себя обязательство, жизнь общества и граждан будет проистекать исключительно на основе Конституции и законов.  

Мирзаюсуп Рустамбаев, 
доктор юридических наук, профессор, 
заслуженный юрист Узбекистана, член Конституционной комиссии